наслаждение от своей работы. Видимо, все последнее время во мне накапли-
вался ряд мелких изменений, которых я не замечал, и вот свершился пере-
ворот в восприятии.
Особенно ясно это стало сегодня, когда ко мне обратилась эта ры-
женькая. Почему именно ко мне? Возможно, она не доверяет Прокошину. Что
было делать? У меня не было ровным счетом никаких причин для отказа! А
меня словно разбил паралич, я не мог вымолвить ни слова, пока она робко
раздевалась за ширмой.
У нее оказалась черная с рыжеватым отливом поросль между ног, к тому
же - сильно надушенная (перед визитом к сексологу?) Когда она беспокойно
сдвигала и раздвигала свои ляжки, меня буквально обдавало густой волной
духов. Ее писька показалась мне противной и глупой, я чувствовал страшную
скуку и раздражение, когда мои пальцы погрузились в ее разгоряченную
вульву и я понял, что рыженькая не на шутку возбудилась. Я копался в
скользкой розовой пещерке и никак не мог взять в толк, зачем меня занес-
ло в эту идиотскую Школу оргазма? Что я тут делаю? Для чего привычно ма-
нипулирую похотником этой милой женщины, лежащей передо мной совершенно
обнаженной, да еще в столь бесстыдной позе? На кой ляд облачен я в этот
дурацкий белый халат? Моя страсть к женским писькам умерла. Она заполня-
ла и морочила меня много лет подряд, она была главным двигателем моей
карьеры - а теперь я чувствовал себя усталым и опустошенным.
Уныло размышляя об этом, я полуавтоматически двигал пальцами в нужном
ритме (сказывались годы ежедневной практики), и моя пациентка вдруг за-
дергалась, словно через нее пропустили высокое напряжение. Собственно,
так всегда бывает, если добываешь первый в жизни женщины настоящий ор-
газм. Не те жалкие вершинки страсти, которые единственно и может доста-
вить своей супруге среднестатистический мужчина, одаренный от природы
обычными возможностями, но пик Победы, Эверест, Джамалунгму, на которую
способен возвести посетительницу только и единственно профессиональный
сексолог, прошедший многотрудную подготовку в мюнхенской Академии эроти-
ки.
Коллеги уже давно притерпелись к сладострастным воплям из моего каби-
нета, но посетительницы в коридоре воспринимают их совершенно по-иному -
и это тоже учитывается в работе. Ничто так хорошо не готовит пациентку к
процедуре исследования и изучения ее эрогенных зон как прослушивание в
течении определенного времени звуковых реакций ее предшественниц. Зачас-
тую следующая посетительница входит ко мне в кабинет уже совершенно мок-
рой, и мне остается только применить пару несложных технических приемов,
чтобы вызвать настоящий сексуальный обвал. Все это экономит дорогое вре-
мя.
Само собой, по-другому реагируют на все происходящее мои помощники -
сравнительно молодые, необстрелянные практиканты, которых я стараюсь ре-
гулярно менять. Дело в том, что возбудившийся мальчик - лучший допинг
для подготовленной к манипуляциям женщины. От перевозбудившегося нович-
ка, между прочим, даже исходит особый тонкий аромат, немедленно улавли-
ваемый женскими ноздрями и безошибочно воздействующий на подсознание.
Вот почему я предпочитаю именно новеньких.
Разделавшись с рыженькой, я спустился в наше кафе. Меня сразу же за-
тащили к столу, где шла оживленная беседа. В ненужных подробностях, со
смачными шуточками, от которых меня коробит, обсуждали какой-то сложный
и крайне запутанный случай сексуального расстройства. Коллеги меня пора-
жают: прихлебывая свой кофе, они без устали анализируют мельчайшие дета-
ли очередной перверсии, делятся результатами тестирований, обмениваются
даже цветными фотографиями - надо признать, некоторые гениталии действи-
тельно заслуживают портретирования во имя науки. Странно подумать, ког-
да-то и я поступал так же, но ныне, едва завидев широко распяленную, об-
рамленную курчавыми светлыми волосиками манду, клитор которой победонос-
но вздымается посередь мясистых половых губ словно свисток, мне хочется
воскликнуть: чур, чур меня!
Конечно, это новое состояние меня тревожит. Вот уже с полчаса я ста-
рательно избегаю смотреть на этот в своем роде выдающийся иллюминатор. Я
смотрю поверх фотографии, ниже нее, правее, левее - лишь бы глядеть ми-
мо. И в то же время отлично сознаю, что девять из десяти нормальных му-
жиков дорого бы дали, чтобы оказаться на моем месте, чтобы иметь возмож-
ность ежедневно лицезреть стыдливую комедию раздевания, чтобы получить
право ставить обнаженную посетительницу в любую, самую откровенную позу,
чтобы деловито задавать самые бесцеремонные вопросы и требовать подроб-
ных ответов.
- Итак, ничего не пропуская опишите обычную последовательность любов-
ных ласк перед вашим супружеским сношением.
Бедняжка как правило страшно смущается, опускает глаза, густо красне-
ет. Ее и ошеломляют, и одновременно будоражат мои вопросы. Никому в жиз-
ни, включая и собственную мать, она еще не рассказывала как слизывает
сперму с супружниного мотовила, как играет с яичками (`яйцами, яички на
базаре`, - поправляю я ее), как еще до замужества (`только мужу ни сло-
ва!` - испуганно добавляет она) довелось однажды пройти через так назы-
ваемую летку-енку...
Но ведь здесь она - в специальном кабинете, в особом заведении, и че-
ловек, сидящий за столом в белом халате, вникает в подробности ее интим-
ной жизни не из собственного любопытства, но по долгу службы. Прежде я
любил этот момент, когда посетительница впервые отверзает уста и сначала
медленно, с запинками и оговорками, а потом все стремительнее и безог-
лядней начинает повествовать о своей сексуальной жизни, уходит в воспо-
минания раннего детства, ссылается на прочитанные книги, цитирует запав-
шие в душу скабрезные пассажи из каких-то романов, припоминает подсмот-
ренные сексуальные сцены, признается в смертном грехе мастурбации. Да-с,
память человеческая чем-то напоминает недра женщины, живущей богатой и
несколько хаотической половой жизнью - чего там только не сыщешь при
глубоком осмотре!
Помнится, одна посетительница призналась, что в семилетнем возрасте
частенько с папой ходила на футбольные матчи. Став постарше, обнаружила,
что ее заводит вид бегающих по полю спортсменов. Почти всегда к концу
второго тайма она чувствовала себя необыкновенно возбужденной, хотя и
неудовлетворенной. Тогда она шла к выходу со стадиона и поджидала
спортсменов. Некоторые из них вполне охотно знакомились с местными пок-
лонницами. Так моя пациентка перезнакомилась и перебывала в постели с
десятками самых знаменитых мастеров. `Я не сразу поняла, что меня осо-
бенно восхищают именно их мускулистые ноги`, - призналась она. -`Но в
постели они обычно оказывались довольно неуклюжими. Горячие жеребцы, ко-
торые умели не больше, чем я сама`. Все же член одного известного на всю
страну форварда доставил ей незабываемые переживания, и она месяцами
выслеживала его, переезжая из города в город, чтобы снова угодить в его
объятия. Это ей удалось еще только дважды, и оба раза ее постигло
горькое разочарование.
Разуверившись в футболистах окончательно, она пришла в нашу клинику.
Да, прежде все это занимало меня. Казалось чертовски важным доско-
нально разобраться с конфигурацией редкостного либидо или, например,
извлечь темпераментнейшую лесби из-под обломков какой-нибудь благонрав-
ной матроны.
Поднимаясь по лестнице в свой кабинет, я слышал как полуголое грудас-
тое создание в розовом халатике и домашних тапочках (видимо, из стацио-
нара) жаловалась приятельнице на своего дружка.
- По мне, лучше б он бабником был, чем эти онанистические оргии у
Мишки! На бабу я бы рукой махнула, лишь бы меня ублажать не забывал, но
эти малафейщики...
Ее собеседницу я хорошо знаю: эта чернявая кочережка умудрилась ку-
пить себе завидного трахальщика-пьяницу и в общем довольна, однако в
последнее время его способности явно поослабли, и она обратилась к нам
за помощью. В ней накопились слишком большие запасы нерастраченной сек-
суальной энергии. Ей назначили интенсивный мастурбационный курс на спе-
циальном вибраторе, но все равно она дважды попадалась на том, что соб-
лазняла пациенток помоложе...
Однако сколь ни оттягивай этот момент, он неизбежно наступает: я отк-
рываю двери своего кабинета и вижу до отвращения знакомую картину: в
смотровом кресле широко раскинув ноги лежит женщина, подготовленная мои-
ми мальчиками к исследованию. Судя по состоянии ее пичужки, пока я прох-
лаждался в кафе они поработали на славу - что ж, когда-то и сам я был
неудержимым! Рядом с подлокотником кресла разложен весь набор приспособ-
лений, с помощью которых они добились нынешнего состояния пациентки. С
первого взгляда ясно, что она уже выведена на плато - до Эвереста рукой
подать, но как мне переломить себя и взяться за дело? Трудно выразить,
до чего тошно брать в руки этот огромный вибратор с плавающей головкой и
подогревом (ей подойдет только огромный, распирающий влагалище - это
очевидно), до чего лень вонзать этот отбойный молоток в сочную мякоть ее
лона, снова, в который уже раз слышать ее исступленные вопли и видеть
жадные пальцы моей своры кобелей, сладострастно мнущих ее подпрыгивающие
в такт движениям фаллоса сиськи!
Справедливости ради надо признать, что ребятам тоже нелегко. К концу
рабочего дня они сильно перевозбуждаются, и если ничего не придумать для
снятия напряжения, вынуждены заниматься самостимуляцией до того, как
отправиться домой. Но ведь для нас в клинике нет ничего невозможного или
недоступного: дамы приходят сюда за оргазмом и ради этого готовы практи-
чески на все. Негласная практика такова: ближе к концу рабочего дня
кто-нибудь из моих помощников выходит в коридор и высматривает `жертву`
- эта пациентка будет оставлена на закуску. Основательно возбудив ее, ей
объясняют, что многое может улучшить оральный секс, которым ей необходи-
мо овладеть. `Курс обучения` начинается немедленно, и пока я заполняю
нужные бумаги за столом, из-за ширмы доносятся характерные почмокивания
- пациентка старательно разряжает мальчиков. В некоторых порой открыва-
ются просто-таки гениальные как выражаются мои помощнички `фуфлерши` -
думаю, их мужья должны быть нам очень благодарны! Но, впрочем, разве
дождешься благодарности от этого быдла... Иногда в нашу приемную загля-
дывают дамочки, которые просто жаждут посидеть между пациентками, посу-
дачить, послушать звуки, доносящиеся из-за плотно прикрытых дверей каби-
нета. Но эту молоденькую девушку я вижу явно впервые.
- Эта свеженькая, - шепчет мне на ухо Лавренович по прозвищу Секель.
- Не понимаю, что она может тут искать? Славная девчушка, робка как лес-
ная лань!
`Как будто лань может быть не лесной!` - с раздражением думаю я.
Секель, гордо неся свои благородные седины, уходит вдоль коридора, а
девушка, вся розовая от смущения, сидит под моей дверью и являет собой
настоящий символ скрытого сладострастного восторга. Нет сомнения, сегод-
ня она впервые слышала нечто подобное тем мартовским воплям, которые в
любое время года раздаются на нашем этаже. Вид у нее такой, будто она
только что потеряла девственность. Двери распахиваются, и один из моих
шалунов широким жестом приглашает зайти. Так, значит оглоеды сегодня ре-
шили попользоваться двойной порцией свежачка... Распустились, ощутили
вседозволенность. Пора менять команду... Девушка суетливо оправляет юбку
и исчезает за дверью. Не хочется даже и представлять себе, что с ней
сейчас начнут проделывать. За каких-нибудь сорок минут мои умельцы выж-
мут из нее все, что она может дать и даже чуточку больше. Никогда, ни-
когда в жизни ей уже не подняться на такие вершины возбуждения. До гро-
бовой доски будет она помнить это приключение, начинавшееся столь обы-
денно, до конца дней будет преследовать ее чувство неудовлетворенности и
особой эротической тоски...
